Любить нельзя отвергнуть (СИ) - Страница 74

— Вафнин, помнишь Летнюю ночь в Жахнар? Императорский парк. Мы невольно подсматривали за Рандиром и Лини?

Вафнин оторвался от моей груди, широко улыбнулся и кивнул.

— Я… ну… ты тогда предлагал… — замялась я, не зная как попросить.

— Ш-ш-ш, — коснулся он моих губ. — Конечно любимая.

Закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Вафнин опустился вниз, нежно погладил мои ноги, покрытые шрамами от ожогов, взял в руки одну и нежно поцеловал лодыжку. Я тяжело задышала, чувствуя, как низ живота скрутило от давно забытого чувства, смешанного со смущением. Пусть Вафнин и являлся моим мужем, но он никогда не видел меня обнажённой в столь откровенной позе… при свете дня. Хотя нет. Он же помогал мне с ванной в доме Тина, но тогда всё казалось другим.

Прожив в доме Вафнина почти год, я знала всё о любовных похождениях своего супруга. Не нынешних, нет, после моего появления в его постели не было никого, но "доброжелатели", в том числе бывшие любовницы настоящие и мнимые с удовольствием рассказывали мне каким Вафнин может быть страстным и напористым, что он похож на дикого зверя, который лишь удовлетворяет свои плотские потребности и нежен он бывает редко. Слушать это было забавным, так-как один раз я невольно подслушала разговор двух дам, они с грустью вспоминали нежные объятия Вафнина, в которых был лишь один изъян — своих любовниц, в минуты помутнения разума называл моим именем и был крайне скуп на подарки. Смешно. Должно быть, все свои средства он тратил на меня, так как большая часть моих украшений являлись именно его дарами.

Я приоткрыла веки и встретилась с ним взглядом. Нет, от этого мужчины я никогда не видела грубости, он был моим мужем, защитником. Он был моей душой.

— Люблю тебя… — прошептал он, прокладывая дорожку поцелуев вверх по ноге и далее к внутренней части бедра.

Я опустила руку и погладила его по мягким волосам. Я тоже любила его, хотя и не понимала этого. Любила так, что готова была умереть за этого мужчину и сейчас каждой частичкой своего тела впитывала его нежность, страсть. Прав был дядюшка Приар Доу, я глупая молодая девчонка и была слепа.

Мой крик, но уже крик не боли, а наслаждения, разнёсся по всему дворцу.

Спустя час, а может быть и три, я совершенно потерялась во времени, мы с Вафнином спускались к обеду. Завтрак пошёл без нас.

— Сын, что ты сделал с моей любимой невесткой? Она светится, словно светлячок, — изумился князь Шихкорский, ожидавший семью к обеду. Вафнин довольно заулыбался, а я опустила голову, пряча полыхающие щёки. Ох, какой стыд, должно быть он слышал нас… но сдерживать себя было выше моих сил. Мой муж — лучший мужчина в мире, и пусть опыта у меня в этом не было, я его задушу собственными руками, если подобные ласки он будет дарить другим женщинам. О чём его и известила, как только обрела дар речи. Он согласился.

— Отец, вы уже пообедали? — спросил Вафнин, проигнорировав вопрос, одаривая меня страстными взглядами и смущая окончательно.

— Нет. Кани сейчас закончит с выбором платья и спустится. К сожалению, твоя мать не так расторопна, как жена, — пробурчал князь.

Я грустно вздохнула. Сначала мне было не понятно такое отношение между князем и княгиней. Северяне всегда трепетно относились к своим семьям, оберегали, но Вафнин обмолвился, что у отца много любовниц и мама его не возражает, а теперь мне было искренне жаль их. Княгиня не пылала к мужу сильными чувствами, а возможно они угасли со временем, мне это не известно, а князь был довольно требовательным мужчиной и в правлении, и в любви. Так что жена и не могла, и не желала удовлетворять все его потребности. Да и вообще, княгиня была замкнутой женщиной, с которой подружиться мне так и не удалось.

Мы сели за стол. Князь улыбался, Вафнин тоже, и только я была готова спрятаться под стол от смущения.

— Дарина, мне жаль, но у меня дурные новости, — вдруг сказал князь. Я заинтересованно подняла голову. Что угодно лишь бы сгладить неловкость момента.

— К тебе большая делегация Посланцев.

— Ох, опять, — вздохнула я. Что же они всё ходят ко мне и ходят. Спрашивают и спрашивают. И ведь их нисколько не смущает, что я их братство не люблю. Мягко говоря. Но как бы то ни было, они все признавали во мне истинного Посланца Иллирии и жаждали моего участи в жизни их братства. Но в прошлый раз ко мне посмел прийти Посланец, которого я хорошо знала, как ярого любителя насилия и изощрённых пыток. Я была так разгневанна, что прилюдно сорвала с него мантию Посланца, выхватила нож из-за пояса Вафнина, и едва не поранила мужчину. Ох… как я была зла! Но после того, как меня пытались сжечь, я не церемонилась с ними и даже не подбирала слова в общении.

— Когда?

— Они приехали вчера вечером, но я не стал тебя беспокоить.

— Спасибо, — искренне произнесла я. — И если можно, я бы хотела попросить вас присутствовать на этой встрече.

— Конечно, — кивнул он. Я расслабленно вздохнула. Отец Вафнина был умным человеком и удивительно проницательным. На встречах с посланцами, которых становилось слишком много, он охотно присутствовал, но молчал. А после давал наставления — в чём я была права и где ошиблась. Всё-таки он был опытным дипломатом, в отличии от меня.

Вскоре появилась княгиня, и мы наконец-то приступили к обеду, Младший брат Вафнина всё время отсутствовал, так, что ждать его мы не стали. Я была голодна, как будто меня морили голодом неделю не меньше. Должно быть последствия пережитого утром потрясения.

Встреча с Посланцами Иллирии была отложена на вечер, который наступил слишком быстро…